Gorg.Наша Жизнь

 

Дорогие друзья, сегодня я хочу рассказать вам одну очень поучительную историю. Историю об одном, я бы сказал, международном конфликте, который произошёл, когда ваш покорный слуга был ещё относительно молод и учился в институте. А конфликт действительно был международного масштаба, и ещё неизвестно, как при самом плохом раскладе всё могло бы закончиться.

Если кто помнит, то в конце прошлого столетия в Советском Союзе училось очень много иностранцев. То ли учёба стоила недорого, то ли ещё какие причины были, но факт имел место. И многие африканские страны не являлись исключением из этого правила. Они тоже и, наверное, своих самых лучших граждан отправляли на учёбу в Россию – себя показать, на других посмотреть, да и ума-разума поднабраться.

Надо отметить, что студентам-иностранцам жилось, мягко говоря, не очень-то и плохо. Повышенная по сравнению с нашей стипендия, дипломатическая защита и многое другое. Ребята ни в чём себе не отказывали, жили и учились себе на радость, ну, и на гордость направившему их на учебу государству.

Особенно нравились этим, как теперь принято в приличном обществе говорить, афроамериканцам, девушки в общежитии. Ещё бы, на какую ни посмотришь – красавица, кровь с молоком и со всем остальным в придачу. Если не коня, то, по крайней мере, пони точно остановит, и не только на скаку.

Ох, не зря французы при любом удобном случае говорят: ищите женщину! А уж они в этом деле толк знают. Ничего не предвещало беды. Ни облачка на горизонте. Ни о каком-то серьёзном осложнении международных отношений вообще речи не шло. И если бы кто об этом только заикнулся, мы сразу бы записали его в ряды провокаторов.

Куда ж ещё? Мы с Африкой дружим! Они ведь наши братья, хотя цвет кожи у них другой. Это – мелочи. Они ведь такие милые, особенно когда улыбаются. Правда, злые языки утверждают, что кое-где их называли неграми, черножопыми и другими обидными словами.

Не знаю, может, где-то это и было, но только не у нас. Мы всегда их называли только по имени, а чтобы оскорбить – ну что вы! Мы же с вами интелегентные люди. Ни за что! Разве что если они начинали наглеть уж слишком сильно. А наглели они почти всегда.

Пригласили нас с Томасом на день рождения к сестре одного из приятелей. День рождения – это светлый праздник, ну как тут не пойти? Конечно же, пошли и, естественно, с подарком. Всё как положено. Гостей было немного – так, все свои.

А за стенкой у них жили ребята-афроамериканцы. Хозяева их тоже пригласили – так сказать, в плане налаживания дружеских отношений. Ну и наладили. Ещё как! Одному из этих представителей африканского континента уж очень приглянулась именинница. А чего, девочка красивая. Но вот он ей не приглянулся. Такое в жизни бывает. Видимо, не судьба.

Она, естественно, этот факт довела до сведения претендента на её сердце. А может, ещё и на почки, лёгкие, селезёнку, кто его знает, что ему больше всего понравилось. Но то ли чувства у него были слишком сильны, то ли проблемы с воспитанием имелись – слов он не понял. И решил, если так можно сказать, взять девочку силой.

Видя, что нас, европейцев, всё-таки много, а афроамериканцев всего двое, брат именинницы решил вывести пылкого влюблённого в коридор – поговорить. Но так как этот товарищ вышел не один, а с соплеменником, то, конечно же, вышли и мы с Томасом. Вот тут всё и произошло.

Если кто-то считает, что иностранцы плохо понимают по-русски, то он глубоко ошибается. Ненормативной лексикой они владеют в совершенстве! Что мы вышли тоже, дитя жаркого климата восприняло как личное оскорбление, и обложило меня на чистейшем великом и могучем нецензурном русском языке.

Ваш покорный слуга не Геракл, но порох в пороховницах имелся. Пришлось нарушить физическое пространство этого сквернослова. А Томас, душа-парень, в это время просто держал второго, который рвался помочь своему другу. Третий из наших, Заза, стоял чуть в сторонке – на всякий случай.

Но был в подобных случаях один нюанс: за нанесение побоев иностранцу шло автоматическое исключение из института. Поэтому пришлось бить крепко, но аккуратно. Пока второй агрессор бегал за подмогой, мы с Томасом перекурили. Правда, проверили ещё зрачки у сидевшего на полу теперь уже друга навеки. Признаки жизни имели место быть. Следов пыток не просматривалось, и мы успокоились. Хорошо выполненная работа всегда доставляет удовольствие.

Первые признаки, что не всё так хорошо, проявились минут через пятнадцать: что-то много стало на этаже сынов Африки. Однако беспокоились мы зря. Вернее, мы совсем не беспокоились, а вот интерес неподдельный, чем же это всё закончится, присутствовал. Подошли ребята-армяне – смотрим, и Северный Кавказ подтянулся.

Ну, а противная сторона чего ждёт, не идёт в атаку? Оказалось, ждут они своего, как бы правильно сказать, вождя, что ли. И вот пришёл один – в костюме, при галстуке. Чувствую по взгляду – не нравлюсь я ему. Не знаю, может, и не только ему. Подходит. И говорит на хорошем русском языке и вежливо так: завтра поедешь к себе домой!

Тут очень кстати оказался Альберт, хороший человек из Сумгаита, боксёр и вообще спортивный парень. У Альберта с юмором всегда было на уровне, но на это раз он превзошёл даже самоё себя. Он очень убедительно этому вождю объяснил, что если я  завтра поеду к себе домой, то они все завтра поедут сначала в больницу, а потом, после больницы – тоже к себе домой.

Вот где была победа дипломатии! Умеет человек убеждать. Перейдя с русского языка на свой родной, африканский вождь дал команду соплеменникам, и в течение пяти минут коридор очистился. Запах остался, но об этом не здесь и не сейчас.

Думаете, всё? Нет, уважаемые, продолжение было на следующий день, вернее, на следующее утро. Ранний стук в дверь насторожил. Обычно утром в общежитии либо спят, либо уходят в институт. Дверь открыл Томас.

Услышав ломанную русскую речь, я понял, что это наш вчерашний клиент. Да, забыл сказать, что особого участия во вчерашнем конфликте он не принимал. А теперь, видимо, постельный режим у него закончился. Спрашивает у Томаса: а где друг? Томас ещё съязвил тонко: какой, дескать, друг, мой или твой?

Слышу – просит передать мне, чтобы я к чему-то нехорошему готовился. А я лежу с закрытыми глазами, еле сдерживая смех. Томас, человек простой (армянин из Сухуми, когда-нибудь я обязательно расскажу об этом замечательном парне), простодушно так у него спрашивает: может, повторить?

Не понимает?.. Ой, как он сразу всё понял! Думаете, этим уже всё и кончилось? Нет, и это ещё не всё. Вечер. Сидим, кушаем. Стук в дверь – свои так не стучатся. Они или вообще без стука заходят, или стучатся, как свои. Открываем, а на пороге – догадайтесь с трёх раз, кто. Правильно, друг. Это надо было видеть!.. Широкая улыбка. Белые зубы. А в руках – бутылка, видимо, очень дорогого коньяка. Почему дорогого? Да потому что другого они не пили.

Ах, как хотелось бы всё закончить на оптимистической ноте – сели за стол, распили коньяк, обмениваясь тостами за мир и дружбу между народами!.. Но не могу кривить душой – ничего подобного не было. По глазам вчерашнего потерпевшего было видно: ничего не забыл, всё помнит, но поделать ничего не может. Вопрос, кто виноват, для него вообще не стоял. А то мог бы, между прочим, и извиниться.

Так что хороший коньяк мы с Томасом пили потом – тот, что прислали из дома. И тосты произносили. Всё было.

Вот и всё, что хотелось рассказать.

Не прощаюсь. Берегите себя.

Автор Gorg. Сентябрь 2010 г.