Леонид Западенко

...Относись к людям так, как хочешь, что бы они относились к тебе. Следовать этому правилу трудно, но можно. Пусть создание этого раздела, будет моей маленькой благодарностью человеку, который замечательно пишет, помогает и надеюсь, что будет помогать нашему сайту. Порядочный и честный, с чувством юмора и не простой судьбой...

Вы можете присоединиться ко мне в социальных сетях

Лев из рода Соломона или мальчик из первого квартала. Леонид Западенко

Лев из рода Соломона или мальчик из первого квартала

Реконструкция биографии

Хорошо писать автобиографию зная о себе всю подноготную.Сидишь и вспоминаешь когда родился,где учился,где был,какие хорошие поступки совершил.Автобиографию обычно человек пишет при поступлении на новую работу.Да и то очень краткую.

Но когда задумываешь писать биографию постороннего человека приходится напрягаться-искать факты,документальные источники,письма,дневники,воспоминания современников и т.д.Это очень ограничивает потому что приходится полагаться на те документы,которые сохранены временем.

Увы,время не может сохранить все что было.Только отдельные фрагменты.Неизбежно сталкиваешься с пробелами в сведениях о том или ином периоде жизни данной личности,с низкой достоверностью фактических событий.С противоречиями в оценках и мнениях современников.

Есть другой вариант написания биографии – непосредственное прослеживание жизненного пути человека,предполагающее периодические экспериментальные исследования.Зачастую эти исследования дают полезную информацию не только для непосредственной работы а и для развития своего собственного кругозора.Так что использование реального измерения а не документальных свидетельств,несомненно имеет свои преимущества.

Понимание,с одной стороны,важности жизненного пути человека для анализа его индивиду-альности,а с другой стороны невозможность,а в большинстве случаев нецелесообразность длительных исследований приводит к компактному методу,моделирующему жизненный путь человека.

Конечно,полученная в резльтате картина несколько субъективна.Однако в отличие от субъектив-ности автора традиционной биогафии,который может,например,вносить свои мотивы в описание анализируемой им личности,Субъективность в данном случае сама имеет диагностический характер потому что то,как человек видит и оценивает свой жизненный путь имеет не меньшее значение для его личностных особенностей,чем реальные объективные данные.

Лев Шлиомович Хаселев.Интернет-справка.

Словесá неемíи сы́на Ахалíина. И бы́сть въ мéсяцѣ хаселéвъ, двадеся́таго лѣ́та, и áзъ бѣ́хъ въ сусáнъ-авирѣ́. (Неемия 1.1.)Хаселев,Хаслев – евр. Месяц у евреев,соответствующий нашему ноябрю. (см. Зах. 7,1)

Настоящим удостоверяем что фамилия Хаселев в инициалами Л.Ш. упоминается в «Памятной книжке Подольской губернии» за 1909 год.

Данная информация имеет целью просто сообщить об упоминании фамилии в той или иной книге,а также информирует о возможности изготовления копии данного упоминания.Подробных данных о данном человека у нас нет !!!

Интересная вещь-когда чувствуя недомогание или испытывая болевые ощущения в какой-то части тела,мы,конечно не вразу же идем к врачу,но как минимум,думаем о такой возможности.Хотя бы в в виде «если не пройдет за пару дней,то так и быть,посетим врача»

Но не в том случае,если это боль зубная.Большинство людей терпят ее сутками,а то и неделями,откладывая свои визит в кабинет с самым страшным агрегатом на свете – с бормашиной, до последнего.

Старинная бормашина

И идут туда только тогда,когда боль становится действительно нестерпимой,просто от безвыходности,от осознания того факта,что больнее уже все равно не будет,ак зубных дел мастер,и в самом деле чем-нибудь да поможет…

В маленьком городке Подольской губернии Проскуров,находящемся в еврейской черте оседлости в 1806 году насчитывалось 487 домов,из которых только один был каменный.В городе было 68 деревянных и 7 каменных лавок. 2 мельницы,две синагоги,католическая часовня и греко-русская церковь.Население города составляло 2022 человека.

Через 90 лет в Проскурове уже было 22915 жителей. По данным 1896 года евреи составляли 39,5 %,католики 30,1 %,православные 29,8 %,лица других вероисповедений 0,6 %.Синагог и еврейских молитвенных домов 8,костел 1,церквей православных 2.

История умалчивает,когда в Проскурове появилась семья Соломона (Шлемы) Хаселева, но из документов 1895 года явствует,что семья жила в первой части Проскурова.То-есть в еврейских кварталах находившихся недалеко от реки Южный Буг и мельницы,стоящей на пруду. В еврейских семьях всегда было много детей,которых нужно было растить,кормить,одевать,затем давать профессию,что-бы они став взрослыми снова мозли делать то-же самое для своих детей.

И Соломон Хаселев делал это дело в силу своих возможностей и врожденного таланта. А талант у человека был от Бога. В «Памятной книжке Подольской губернии» за 1895 год записано:

Хаселев Ш. ( арендатор )

1).Винокурня в м. Калюс Новая Ушица

Принадлежит супруге полковника Шейх-Али,состоит в аренде у мещанина Шлемы Хаселева

2).Водяная мельница в м.Калюс Новоушицкого уезда

Принадлежит жене полковника Улин Гулесум Саид Геевн Шейх Али (Любой человек, являющийся эмиром, именуется шейхом. титул правителя, князя, а также вообще лицо, носящее этот титул),состоит в аренде у мещанина Шлемы Хаселева (Соломона)

Местечко Подольской губернии Ушицкого уезда располагалось на левом берегу Днестра при впадении в него речки Калюс. В начале ХХ в. здесь проживало 1365 православных, 1324 еврея и 33 католика. А по данным переписи 1905 г., в городке насчитывалось 970 дворов, проживало 5248 человек.Синагога,православная церковь,винокуренный завод,мельница,виноградник на 20 тысяч лоз.В истории упоминается уже в 1241 году.

Единственная сохранившаяся фотография местечка Калюс

Местечко было затоплено в конце 70-х годов ХХ века при строительстве Днестровской ГЭС , и в настоящее время жители показывают приезжим дорогу, которая заканчивается у обрыва а когда-тот вела в эту живописную местность.

Камни на берегу Днестра со старого калюсского еврейского кладбища.

Но это все было позже, а в первой половине 19-го века в семье Соломона Хаселева родился сын, которого назвали Лев. Лев Соломонович Хаселев.

Когда рождается мальчик, то приглашаются в гости все мальчуганы деревни. Их угощают сладостями, миндальными орехами и изюмом. Все собираются вокруг новорожденного и молятся. И каждый хочет показать семье младенца свою радость по поводу рождения новой жизни.

Меламед-учитель объясняет детям перед горящим каминок Талмуд и Тора.Дети ждут, когда придет их очередь отвечать урок. Пока что они рассказывают друг другу разные истории. Около 10 часов они отправляются домой, и дрожат от страха при каждом порыве ветра.

К тому времени в Проскурове уже долгое время существовала еврейская школа,и Лева Хаселев окончил ее,уже с детства зная что согласно «Высочайшему утвержденному 13 апреля 1835 года «Положению о Евреях» евреям дозволяется постоянное жительство в 6-ти Российских губерниях,в т.ч. и Подольской.

Видно Соломон Хаселев хотел,чтобы его сын получил хорошее образование и такую профессию чтобы можно было спокойно жить и работать на благо своей семье, но в том же «Положении о евреях» было записано: « Все дети Евреев могут быть принимаемы и обучаемы, без всякого различия от других детей, во всех Российских народных Училищах, Гимназиях и Университетах.

Никто из детей Еврейских, быв в Училище во время его воспитания, не должен быть ни под каким видом отвлекаем от своей религии, ни принуждаем учиться тому, что ей противно и даже несогласно с нею быть может.

В семье живут два, три поколения вместе. Их основная пища - суп с картошкой и черный хлеб. За столом всегда обсуждаются вопросы Торы или политики. Отец и дедушка часто разгорячено беседуют. Женщины и дети прислушиваются.

Дети Еврейские в школах приходских и уездных обучающиеся, могут носить платье Еврейское; но обучающиеся в Гимназиях, должны быть одеты для единообразия и благопристойности в Немецком или Польском платье».

Конкретно в отношении приема евреев в средние учебные заведения были установлены следующие правила:

Процентные нормы для приема евреев в содержимые на средства государственного казначейства правительственные средние учебные заведения всех ведомств определяются в размере пяти процентов общего числа учащихся в столичных учебных заведениях, десяти процентов в учебных заведениях прочих местностей Империи, вне черты еврейской оседлости, и пятнадцати процентов в районе означенной оседлости.

Безо всяких ограничений принимаются евреи в средние художественные училища, в торговые, художественно-промышленные, технические и ремесленные училища ведомства Министерства Торговли и Промышленности, в зубоврачебные школы, а равно в низшие технические училища Министерства Народного Просвещения.

Установленный в правилах предшедшего отдела ограничительные для приема евреев в средние учебные заведения нормы начать исчислять по отношению к общему составу учащихся в каждом отдельном учебном заведении не ранее того времени, когда окончат курс те евреи, которые будут находиться в учебном заведении в момент применения новых правил; впредь же до того времени соблюдать сии нормы лишь по отношению к общему числу принимаемых в данное учебное заведение.

Примечание 3. (по Прод. 1906 г.). Действие примечания 1 к сей (779) статье о воспрещении евреям в губерниях постоянной их оседлости впредь вновь селиться вне городов и местечек не распространяется;

3) на аптекарских помощников, дантистов, фельдшеров и повивальных бабок (в);

Щипцы для экстракции зубов

В Росийской империи всегда было трудно с лечением зубов.Только в 1882 г. в Санкт-Петербурге частный предприниматель дантист Ф.И. Важинский (1847–1910) на собственные средства открыл первую в России частную зубоврачебную школу, которая явочным порядком была разрешена Медицинским департаментом МВД.

На первый курс было зачислено 70 человек, в школу принимались лица, окончившие 4 класса гимназии; затем требования стали возрастать, и уже с 1891 г. образовательный ценз поднялся до 6 классов среднего учебного заведения. Обучение в школе продолжалось 2,5 года. Окончившие школу могли выдержать экзамен в медико-хирургической академии или на медицинском факультете университета и получить звание зубного врача с правом выписывания лекарства. На протяжении 10 лет школа Важинского оставалась единственной зубоврачебной школой в России, выпустив за это время 219 дантистов – 84 мужчины и 135 женщин (Комодзинская-Вонгль С.Э.)

Следует отметить, что система подготовки специалистов путем ученичества продолжала действовать до начала XX в., несмотря на то что «абсолютная несостоятельность существующей системы обучения дантистов давно признана и обществом, и лучшею частью самих дантистов».

Лишь в 1891 г. был издан закон «О преобразовании обучения зубоврачебного искусства», узаконивший учреждение в России зубоврачебных школ . Он устанавливал два звания для специалистов по зубоврачеванию: дантист и зубной врач. Звание дантиста приобреталось благодаря ученичеству в частном кабинете дантиста по индивидуальной программе с последующей сдачей экзамена комиссии при Императорской Военно-медицинской академии или университете; образовательный ценз предусмотрен не был.

Стоматологический ключ

Дантисты были ограничены в профессиональных правах: например, они не должны были заниматься лечением болезней полости рта. Звание зубного врача получали выпускники зубоврачебных школ с 2,5-летним курсом обучения по утвержденной законом программе. При этом необходимо было иметь общее образование не ниже 6 классов гимназии или приравненных к ней учебных заведений. Звание зубного врача присваивалось после сдачи экзамена при медицинском вузе (факультете университета). Обе эти категории специалистов общемедицинского образования не получали и к разряду врачей (лекарей) не относились.

Врачи же, специализирующиеся на зубоврачевании, именовались врачами-одонтологами.

Закон не отменял ученичества при зубоврачебных кабинетах, что вызвало неудовлетворение всей корпорации российских зубоврачевателей, стремившихся к повышению общественного статуса своей профессии. Новый устав не предусматривал прекращения подготовки дантистов путем ученичества, которое продолжалось в течение всего XIX столетия (до 7 мая 1900 г.). Дантист мог получить звание «зубной врач», сдав экзамены в зубоврачебной школе, при этом «экзамен часто является пустой формальностью и счастливой лотереей; известно также, что нередко исход экзамена зависит от известной ловкости и вообще умения обделывать дела»

К 1887 г. в России в 43 губерниях было 372 дантиста и 225 учеников при них («Зубоврачебный вестник». 1889. № 9. С. 127–128). Основная масса дантистов практиковала в крупных городах, остальные распределялись по 1–2 специалиста на губернию, а в некоторых губерниях (например, Оренбургской или Уфимской) их не было вообще.

Зубоврачебная специальность не сразу получила в земствах права гражданства. На земских собраниях, заседаниях санитарных советов многие выступали против такой инициативы: «Своевременно ли приглашать зубных врачей, когда не удовлетворена общая потребность во врачебной помощи, не будет ли роскошью для голодной и болеющей деревни зубоврачебная помощь?». Но раздавались и голоса защитников идеи приглашения зубных врачей.

«Козья нога»

Так, в Пермской губернии председатель губернской управы говорил: «С удовольствием могу удостоверить, что Верхотурское земство – одно из первых в губернии учредило должность зубного врача и убежден, что оно не сделало ошибки, так как теперь потребность в зубной помощи является потребностью широких районов, и для меня нет сомнения, что земству пора организовать зубоврачебную помощь как предупреждение от многих болезней, связанных с болезнью зубов» («Зубоврачебный вестник». 1911. № 9. С. 824–825).

Следующий документ подсказывает нам, что и в начале XX в. отсутствие дантиста в земской больнице никого не удивляло. «При Ветлужской земской больнице с июня 1909 г. открыт зубоврачебный кабинет, оборудование которого – кресло, инструменты, пломбы и прочее стоило около 400 руб. Зубной врач приглашен земством с тем, чтобы 5 месяцев в году он работал при Ветлужской земской больнице, а остальные 7 месяцев – в лечебницах уезда, по одному месяцу в каждой.

За первый месяц зубным врачом Р.Н. Мильтоновой принято при Ветлужской больнице 303 больных с зубными болезнями, сделавших 743 посещения. Запломбировано зубов 362, причем в 100 случаях вложена металлическая пломба, 120 – гуттаперчивая и 42 – цементная. Удалено зубов 110. Вскрыто полостей и вложено болеутоляющих средств 261.

Большинство обращавшихся – больные города Ветлуги, но следует отметить и значительное число крестьян (142), которые охотно по нескольку раз приходили «чинить» зубы. В некоторые дни количество больных в амбулатории зубного врача было настолько значительно, что приходилось отказывать в приеме и ограничивать число больных до 20 утром и 10 вечером. Можно думать, что в следующие месяцы дело урегулируется, и количество больных будет меньше, так как в первые месяцы открытия зубоврачебного кабинета у многих явилось желание поправить зубы в бесплатной земской амбулатории, и бывали случаи, когда зубному врачу приходилось пломбировать по 16 зубов за раз у пациентов, не принимавших никогда примитивных профилактических мер по уходу за зубами» («Врачебно-санитарный обзор» Костромской губернии. 1909. № 6).

Кейс с инструментами

Кто же в отсутствие дантистов осуществлял в земских больницах зубоврачебную помощь? Яркая картина того, как в действительности оказывалась неотложная помощь при острой зубной боли, сохранилась в художественной литературе. В «3аписках юного врача» М.А.Булгакова отображены многие подлинные случаи его врачебной работы в земской больнице села Никольское Сычевского уезда, а затем в земской городской больнице Вязьмы в той же Смоленской губернии.

Сычевская земская управа в связи с переводом в Вязьму 18 сентября 1917 г. выдала Булгакову удостоверение с развернутой характеристикой его работы в Никольском: «...С 29 сентября 1916 г. и по 18 сентября сего 1917 г. состоял на службе Сычевского земства в должности врача, заведовавшего Никольской земской больницей, за каковое время зарекомендовал себя энергичным и неутомимым работником на земском поприще. При этом, по имеющимся в Управе сведениям, в Никольском участке за указанное время пользовалось стационарным лечением 211 человек, а всех амбулаторных посещений было 15361.

Оперативная деятельность врача М.А. Булгакова за время его пребывания в Никольской земской больнице выразилась в следующем:

было произведено операций: ампутация бедра 1, отнятие пальцев на ногах 3, выскабливание матки 18, обрезание крайней плоти 4, акушерские щипцы 2, поворот на ножку 3, ручное удаление последа 1, удаление атеромы и липомы 2 и трахеотомий 1; кроме того, производилось зашивание ран, вскрытие абсцессов и нагноившихся атером, проколы живота (2), вправление вывихов; один раз производилось под хлороформенным наркозом удаление осколков раздробленных ребер после огнестрельного ранения». Как видно, стоматологические вмешательства в этот список не вошли, однако из «Записок юного врача» становится очевидным этот аспект деятельности будущего писателя.

В 1810 г. вышел указ, который разрешал заниматься зубоврачеванием только людям с дипломом зубного лекаря, который не менее 3 лет обучался у практикующего дантиста и работал у него ассистентом, после чего получал от него соответствующую бумагу. Во второй половине 19-го века в России начинают появляться первые зубоврачебные школы, которые потом и трансформировались в стоматологические факультеты университетов.На всю Подольскую губернию с 1 миллионом 859 тысяч человек в 1861 году был один зубной врач.

Так и получается, что чуть больше века назад лечение зубов на Подолье продолжали заниматься преимущественно знахари, которые спасали от зубной боли с помощью «заговорювань» и травяных настоек. Элементарными приемами лечения зубов владели также цирюльники, которые, кроме стрижки и бритья, могли выполнить обязанности фельдшеров - пустить кровь поставить пиявки, а также вырвать зуб. На селе соответствующую «услугу», как правило, предоставлял обычный кузнец.

Улучшилась ситуация в области стоматологии лишь в конце XIX в. Во-первых, в Украине начали действовать первые зубоврачебные школы - в Одессе, Харькове, Киеве, на дантистов начали обучение на медицинских факультетах нескольких университетов. Во-вторых, усовершенствовались инструменты и оборудование. Как результат, в 1895 году в Подольской губернии насчитывалось уже 12 дантистов: в Каменце-Подольском и Могилев-Подольском - по 3, Виннице Балте - по 2, Проскурове и Тульчине - по 1. А уже в 1904 году только в Проскурове работало 7 дантистов, а общее число их по губернии достигала почти восьми десятков.

Своеобразную конструкцию имела ручная машина с двумя головками, изобретенная в 1864 г. английским врачом Джорджем Феллоу Харрингтоном (1812-1895). Это устройство приводилось в движение с помощью пружины, аналогично современным механическим игрушкам. Завод пружины был рассчитан на 2 мин хода. Данное изобретение позволило врачу менять головки в зависимости от места нахождения больного зуба (верхней или нижней челюсти). Машина Харрингтона была сделана из желтой меди и украшена обильной гравировкой и выглядела чрезвычайно элегантно и по виду напоминала музыкальный ящик.

Правда, эта машина во время работы сильно шумела, но этот недостаток вполне искупался тем, что она позволяла врачу справляться с препаровкой полости зуба в несколько раз быстрее, чем при использовании другими ручными дрелями. Например, за десять минут можно было сделать столько, сколько за целый час при работе ручным бором, доставляя пациентам меньше неудобств.

Педальные бормашины широко применялись в зубоврачебной практике вплоть до середины ХХ века.

Проскуров, как и другие подольские города, долгое время не имел профессионального стоматолога. Лишь в конце XIX века здесь появляется первый дантист. В 1895 году среди шести врачей города числился один дантист - Лев Соломонович Хаселев. У него несколько лет не было конкурентов, но вскоре эта «монополия» была нарушена. Если в 1900 году в Проскурове насчитывалось два дантисты (кроме Хаселева, право зуболечение получил еще Фроим Городиштян), то в 1904 году - уже семь. Среди них и две женщины-стоматологи - Рахиль Каплан и Хая Зильберман. Каждый дантист пытался открыть свой собственный зубоврачебный кабинет. Хотя удавалось это далеко не всем - слишком дорогим было оборудование, инструменты и материалы. Зато, стоматология всегда была делом прибыльным.

В 1898 году дантист Л. Хаселев завершил строительство двухэтажного дома на центральной улице Александровской (ныне - Проскуровская, 6) - на первом этаже он оборудовал лучший на то время в городе стоматкабинет, на втором устроил собственную квартиру, а другую часть дома сдавал квартиросъемщикам. В память о первом дантиста на старинном доме над левым угловым окном второго этажа сохранился лишь лепной рельефный вензель в виде переплетенных букв «Л.Х» (инициалы Льва Хаселева) и дата постройки дома «1898».

Кабинет дантиста конца 19-го века

Леве Шлиомович Хаселев Архивные документы

Участки земли упомянутые в архивных документах на плане Проскурова 1888 года

1895 год

12 мая 1895 года Выписка из купчей

Нотариус Константин Иванович Колоков нотариальная контора ул.Шоссейная (Александровская) дом дворянки Колоколовой

Купеческий сын Менаше Хаймович Маранц живущий во 2-й части Проскурова

Дантист Леве Шлиомович Хаселев живущий в 1-й части Проскурова

Свидетели Дувид Янкелевич Кац,Нольф Зельманович Миледшегул,Викентий Адамович Посонский

Покупка земли из состава недвижимого имущества Маранца составляющего во второй части Проскурова в улицах Шоссейной (Александровской) улицей и усадьбами Якубовского Бейка Шейнкоф (сына Оксмана и наследников Уселавского) …… и доставшегося ему по купчей крепости,совершенной Проскуровским нотариусом Генкигом 9 марта 1887 года….. продан дантисту Леви Шлиомовичу Хаселеву участок пустопорожней земли со стороны усадьбы Якубовского граничевшей , как объявили стороны, с севера Александровской (Шоссейной) улицей, с востока усадьбою Якубовского,с юга усадьбою Оксмана и с запада остальной частью земли Маранца продаваемого Винокуру и усадьбою Всчерека…..

С востока по границе усадьбы усадьбы Якубовского 47 саж.1 арш.,а с противоположной западной стороны по границе продаваемой Винокуру 47 саж. И далее по границе Цегеряска 4 арш. В ширину – яма, с севера по Александровской улице ночиная от усадьбы Якубовского…………

47 саж.длины считая по западной границе ширина участка в этом месте 5 саж.2 ¾ арш. А далее до конца усадьбы т.е. до границы……..ширина 11 саж. 2 ½ арш……..(далее описание границ участка).

1898 год

Залоговое свидетельство на имение доставшееся в 1897 году от Менаше Хаймовича Маранца

Личная подпись 10 октября 1898 года

31 октября

…..по налоговой табели за 1898 год № 168 значится двухэтажный кирпичный дом принадлежащий Леви Шлиомовичу Хаселеву оцененный в 400 рублей…..

4 ноября 1898 года

…..усадебная земля 333 кв.саж. и 2 кв.арш. под находящимся на ней двухэтажным домом….

1897 год 4 ноября

Мещанин Лейкар Янкелевич Винокур живущий во 2-й части Проскурова и Лейви Шлиомович Хаселев живущий в 1-й части Проскурова

Свидетели Дувид Янкелевич Кац,Вольф Вейманович Швейдцер,Викентий Адамович Посонский

Винокур из состава земли принадлежакшей ему в первой части Проскурова по Соборной улице и доставшейся ему от Иосифа Вечорика по купчей крепости совершенной 10 октября …..

….часть земли в виде треугольника граничашей ул.Соборной и усадьбами Сруля Оксмана и Лейви Хаселева….и остального….продавца Винокура и включающего в себя земли….по ул.Соборной начиная от усадьбы Оксмана а также противоположной стороны по границе усадьбы Хаселева…присоединенной к его смежной усадьбе и образования выхода на ул.Соборную…..

Один из тысяч пациентов

1901 год Стравинские

Артист Петербургского Мариининского театра Федор Игнатович Стравинский как и все люди его круга был очень экономным человеком о чем свидетельствую его расходные книги 1881-1902 годов.Ведя расходные книги,как было очень распространено в то время,он давал отчет о каждой истраченой копейке.Эта аккуратность в денежных делах сохранилась в нем на всю жизнь,приучая к строгой самодисциплине и внутренней организованности.

Интересно заглянуть в эти расходные книги.По свидетельству внучки знаменитого певца К.Стравинской (она бережно хранила их как пямять) в них записывались «не только расходы на хозяйство и прислугу,но подробно описывались все полездки с путевыми мытарствами и перепетиями» Ознакомившись с записями мы можем узнать много бытовых подробностей того времени.Ныне «Расходные книги» Федора Игнатьевича хранятся в бывшей публичной библиотеки им.Салтыкова-Щедрина,а теперь Российской национальной библиотеки в Петербурге.

И хотя Федор Игнатович очень любил и баловал своих сыновей,но тем не мене вел строжайший учет всем своим тратам на любимых детей.Как пример запись от 19 мая (1 июня) 1893 года

19 мая (1 июня).Антокольской Елена Павловна, дантистке [...] за исправление зубов в Игоря - 24 р.

1897 год. 2 (14) августа Ботинки Игорю в Проскурове - 6 р.Доктору Шполянскому за свидетельство Игорю в гимназию – 3 р.

20 августа (1 сентября) Билеты два 1 класса и четыре 2 класса от Проскурова до Петербурга 121 р.

1900 год.22 мая (4 июня)

Портной Аврааму Лирбвичу из Проскурова за работу двух поджаков шерстяных и двух парусиновых курток Игорю и Гуры-8 р.

12 (25) июня

В Проскуров издержано Игоря и Гуры: конфеты 50 к., спички 20 к., ситца 4 аршина 56 к., платок 20 к., еда детей 1 г. 30 к., нищий 4 к. - 2 г. 80 л.с.

15 (28) июня,кучеру Павлу Зайца за отвоз детей в Проскуров - 50 к.

29 июля (11 августа)1901 год.

17 (30) июня Доктору Шполянскому в Проскуров за справку по нашему поручению дано Игорю - 1 р.

22 июня (5 июля)

Зубной врачу Хаселеву за лечение зубов, от Игоря (несколько поездок к нему в Проскуров)-Зр.

30 июня (13 июля)

В Проскуров издержано Игоря и Гуры на обед (проводили Софью Кирилловну и Александра Францевича с их сыном) (Елачич, Софья Кирилловна с мужем, сыном и учителем, Отправляясь за границу, заехалы 26-го Июня в Печискы и пробылы здесь до 30-го Июня - субботы; в 12 с половиной часов уехали за границу, сопутствуемые нашими детьми Игоря и Гуры в Проскуров) –2 р.

2 (15) июля

Издержано в Проскуров Игорь: зубной врачу Хаселеву 3 р.

Стравинский Ф.И.

Семья Федора Стравинского

Федор Стравинский с сыном Игорем

Игорь Стравинский-гимназист

В юго-западном районе Российской империи первые зубоврачебные школы были открыты в Одессе,Харькове,Киеве.Это были частные учебные заведения.Для получения диплома слушатели должны были сдавать экзамены на медицинских факультетах университетов или военно-медицинских академий.

1910. 16 декабря В документах Лев Хаселев назван зубным врачом

Нагрудный знак зубного врача в Российской империи

Мещанин Михаил Антонович Шевчук.И зубной врач Лев Соломонович Хаселев

Свидетели Дувид Янкелевич Кац,Вольф Вейманович Швейдцер

Заем Шевчуком у Хаселева 4 тыс. рублей под залог недвижимости состоящей из двух смежных участков земли с одноэтажным глинобитным домом граничащих с участками Ивана Банаха,Тимофея Станицкого и Михаила Ореховского и Купеческою улицей.Участок достался ему по двум купчим крепостям от 20 декабря 1903 года.

Михаил Антонович Шевчук двоюродный брат моего дедушки Иосифа Павловича Шевчука

1911

Проскуровский нотариус Леонид Борисович Мандельштам ( Доминик Людвикович Недобельский исп.обязанности Мандельштама-дом Оксмана на Александровской улице).Австрийская подданная Вильгемина Андреевна Оболевская и зубной врач Лев Соломонович Хаселев

Свидетели Вольф Вейманович Швейдцер,Иося Файвишович Сорока

Заем на 2500 рублей за 8 ¾ % на три года и 3 месяца.Под участок земли в 353 кв. саж. С двумя домами,конюшнями,сараями и др.служебными стр. граничащий с востока усадьбою Дереновой с запада усадьбою Жолкевского с юга усадьбою _Шевчука_ и с севера Большой вокзальною улицей

Шевчук Иосиф Павлович мой дедушка…

Участок был заложен Фридриху Эпштейну за 2000 руб. и перезаложен Хаселеву за 2500 рублей. (Хаселев платит Эпштейну 2000 руб.)

В кабинете зубного врача

1911 год

Справочная книжка Подольской губернии на 1911 год.

Проскуров Дантисты:

Шулым Шмуль Бакаляр

Фройм Ицк Горидшитян

Хоя Абрамовна Зильберман

Рахиль Мордковна Каплан

Марк Авраам Райгородский

Лев Шлем Хаселев

Лейзер Шлема Герш Хаселев

1912. 12 апреля

Закладная

Проскуровский нотариус Леонид Борисович Мандельштам (Александровская улица дом Оксмана),Мещанин Фавель Беркович Гройсман и зубной врач Левий Шломович Хаселев.

Свидетели Вольф Вейманович Швейдцер,Иося Файвишович Сорока

Гройсман занял у Хаселева 3 500 рублей под недвижимое имущество в первой части г.Проскурова и заключающееся в одноэтажном частью кирпичном и частью деревянном доме с мезонином ….и в деревянном шкафе укрепленном к дому с северной его стороны в длину 1,5 аршин и в ширину 2 аршина с землей в таком количестве какое занимает дом и шкаф расположенных в границах с востока дом Темы Златопольского ,запада Василия Ляндебурского,юга Ноеха Шварца а с севера Ремеслянная улица

О бедном дантисте замолвите слово.

В ноябре 1912 года в Москве начался беспрецендентный по количеству обвиняемых суд над дантистами,получившими специальность в обход закона.

Началу «дела дантистов» положил начальник киевской сыскной полиции Петр Любченко,в 1908 году обративший внимание на небезызвестный факт.Евреи,вполне обеспеченные и имеющие приличную службу в магазинах и фирмах и даже собственное дело,массово начали сдавать экзамены на дантиста в киевском императорском университете святого Владимира.

Кажется ничего удивительного в их стремлении получить документы на право занятия зубоврачебной практикой не было.Хотя в те времена желающих обзавестись голивудской улыбкой не было и основные доходы дантистам приносило удаление зубов,эта профессия давала своему обладателю ряд преимуществ.

Главное из них заключалось в том, что дантисты приравнивались в правах к чиновникам 14-го класса, и этот, пусть и невысокий, чин позволял его обладателям существенно повысить свой статус в сугубо сословном российском обществе.

Человек, родившийся в крестьянской или мещанской семье и по закону сам числившийся крестьянином или мещанином, получив звание дантиста, избавлялся от подобной записи в паспорте, перед ним открывались двери в общество, а перед его детьми -- широкая дорога в будущее: престижные гимназии, университет, государственная служба.

Однако для самых бесправных подданных Российской империи - евреев - куда важнее было другое: с 1879 года высочайшим повелением носителям звания дантиста дозволялось выбирать любое место жительства, а значит, можно было селиться за пределами определенной для евреев черты оседлости.

Тем же правом обладали крещеные евреи (слово "выкрест" тогда в казенных бумагах служило обозначением правового статуса), а также не сменившие ортодоксальный иудаизм на ортодоксальное христианство, но нужные во всех уголках империи специалисты.

Помимо дантистов к их числу относились акушерки, врачи, учителя, специалисты с высшим образованием, состоятельные предприниматели, записавшиеся в купцы в центральных, или, как они официально именовались, великорусских, губерниях, и их приказчики, а также ремесленники.

Правда, у последних возникали постоянные проблемы. Власти решали, дает или не дает специальность ремесленника право на повсеместное жительство, в зависимости от политической или экономической ситуации. К примеру, типографские наборщики сначала были признаны нужной империи профессией, но после революции 1905 года потеряли этот статус. А в результате многочисленных поправок и уточнений к законам не имели особых проблем только часовщики и ювелиры.

Дантисты же благодаря приближенному к чиновникам статусу подобных трудностей не имели. Мало того, до 1903 года им не возбранялось иметь и побочный бизнес, и потому при зубных кабинетах появлялись лавки и магазины вплоть до меховых и ювелирных. Так что количество желающих пополнить ряды дантистов росло год от года. Но практикующие специалисты понимали, что на всех не хватит зубов, а власти не желали поощрять миграцию из-за черты оседлости. Поэтому обретение заветных удостоверений превратилось для желающих их получить в долгий и разорительный марафон.

Прежде всего нужно было пройти трехгодичную практику у практикующего дантиста. Однако власти в большинстве губерний постановили, что в одном кабинете не может быть больше четырех учеников, и ввели строгий учет и контроль зуболечебных стажировок. А дантисты стали драть с единоверцев огромные деньги за право занять места учеников. Купеческий приказчик или канцелярский служащий с опытом в то время получали от 10 до 30 рублей в месяц, не без труда умудряясь содержать на эти деньги себя и семью. А за стажировку дантисты запрашивали по 200 рублей в год, причем требуя плату за полтора-два года вперед. Завершившие стажировку ученики сдавали теоретический и практический экзамен во врачебном отделении губернского правления и лишь затем получали право сдать экзамен на звание дантиста при университете, имеющем медицинский факультет, или Военно-медицинской академии.

Сложившаяся система порождала массу жалоб. Малоимущие жалобщики писали о жадности дантистов-преподавателей, а пациенты -- о низком качестве подготовки дантистов. Ничего другого быть и не могло. Чтобы учиться должным образом, стажер должен был иметь законное право жительства в городе, где располагался кабинет дантиста. Однако те, кто имел такое право, редко тратились на приобретение престижной, но слишком дорогой специальности. А те, кто его не имел, могли приезжать к учителю лишь время от времени, не получая в результате нужных практических навыков.

В конце XIX века кабинет министров империи подготовил реформу зубоврачебного дела. С 1 мая 1900 года вводилось звание зубного врача, которое могли получить только лица, имевшие высшее медицинское образование или окончившие специальные зубоврачебные школы, для поступления в которые требовалось иметь не менее шести классов гимназии или реального училища.

Старая схема сдачи экзаменов в порядке исключения сохранялась для тех, кто ко времени издания закона уже был записан учеником дантиста, поскольку столичные чиновники полагали, что их сравнительно немного и экзамены они сдадут не позднее 1903-1904 годов.

И вдруг восемь лет спустя после введения новой системы обучения зубных врачей главный киевский сыщик Любченко обнаружил десятки желающих сдать экзамены на дантиста по старым правилам.

"Это обстоятельство,- говорилось в обвинительном заключении по делу дантистов,- в связи с той легкостью, с которой, по-видимому, получались все необходимые документы, дающие право держать экзамен на дантиста при университете, навело Любченко на мысль о существовании где-либо преступной организации, изготовляющей подложные документы, на основании коих так легко и широко приобретается звание дантистов, притом же в громадном большинстве случаев лицами еврейского происхождения".

Судя по документам, следствие продвигалось крайне неспешно.

"Сосредоточив свое расследование в этом направлении,- значилось в протоколе суда,- в целях разъяснения возникшего у него предположения, Любченко в сентябре 1909 года получил сведения, что в Киев прибыло несколько не имеющих права жительства евреев под предлогом держать экзамены в университете на звание дантиста; ввиду этого Любченко навел справки в канцелярии университета и установил, что к прошениям были приложены свидетельства смоленских зубных врачей Познякова и Дубсона об отбытии установленного стажа, снабженные удостоверительными надписями Смоленского врачебного отделения о том, что они по окончании стажа подвергались при названном врачебном отделении испытанию, каковое и выдержали.

Обозревая эти свидетельства, Любченко заметил, что на свидетельстве Сикорского имеется удостоверительная надпись от 14 июля 1904 года за номером 1796 и что тот же номер помещен в надписи на свидетельстве Волковича от 26 июля 1904 года; это обстоятельство возбудило у Любченко сомнение в подлинности всех представленных удостоверений, и поэтому он обратился к Смоленскому губернатору. Произведенным по распоряжению Смоленского губернатора осмотром исходящих журналов врачебного отделения было установлено, что удостоверение поименованным Любченко лицам выдано не было.

Ввиду сего в Смоленске и в Киеве одновременно был произведен ряд обысков -- в Смоленске у местных зубных врачей Дубсона и Познякова, а в Киеве у местных дантистов Лейбы Лейбова Ратнера и Мовши Вульфова Бригадира; причем по обыску был добыт богатый материал, проливающий свет на деятельность целой преступной организации, поставившей своей целью за материальное вознаграждение, в обход нового закона о зубных врачах предоставлять возможность желающим лицам путем выдачи им соответствующих подложных документов приобретать права дантистов".

Следствие быстро установило, что предприимчивые Ратнер и Бригадир нашли слабое звено в имперской системе здравоохранения: канцелярия врачебного отделения в Смоленской губернии сплошь состояла из мало получавших, но сильно пьющих чиновников, а руководившие ими чиновники-врачи отличались страстной любовью к наличности. Все они и до 1900 года были хорошо известны в среде нуждающихся в освобождении от военной службы. В Смоленске и его окрестностях врачи хорошо знали, что губернские организаторы медицины за мзду от 500 до 2000 рублей могут выдать призывнику любую липовую справку о неизлечимом заболевании. На этом фоне выдача фиктивных справок будущим дантистам выглядела сущей мелочью как по масштабам, так и по доходам. Фактический распорядитель дел канцелярии врачебного отделения чиновник Леонид Лепехин на следствии рассказывал:

"Выдача подложных удостоверений стала практиковаться с 1901 года, дантисты Дубсон и Позняков, пользуясь моим стесненным положением, убедили подписывать эти удостоверения за вознаграждение от 25 до 50 рублей за 3-4 удостоверения; при первом разговоре по этому поводу Дубсон и Позняков уверяли, что удостоверения будут подписываться уездным врачом Эдуардом Михайловым Рутковским, и затем я видел подписи Рутковского на подложных удостоверениях; впоследствии я слышал от самого Эдуарда Рутковского, что последний подписывал приносившиеся ему дантистами подложные удостоверения. В деле составления и выдачи подложных удостоверений принимали участие чиновники канцелярии врачебного отделения Попов и Борщевский, которые обыкновенно писали текст удостоверительных надписей...

В последствии подложные удостоверения стали подписывать кроме Эдуарда Рутковского городовой врач Коврейн и уездный врач Ромуальд Рутковский".

За выдачу удостоверений Дубсон и Поляков брали с будущих дантистов от 300 до 600 рублей. При этом помимо мелочи канцеляристам и выплат от 100 до 300 рублей Эдуарду Рутковскому, а затем его сыну Ромуальду, сменившему отца в должности уездного врача, все остальное оставалось предприимчивым дантистам, которые задним числом вписывали десятки учеников в старые рапорта о зачислении. Общее количество липовых стажеров перевалило за три сотни.

Однако 300-600 рублями дело не ограничивалось. После сдачи поразительно легких экзаменов (некоторые наиболее пугливые кандидаты в дантисты требовали, чтобы все процедурные моменты были соблюдены) нужно было выдержать университетские испытания. И тогда экзаменующихся отправляли на подготовку в Киев или Харьков, где, как подозревали следователи, часть платы за подготовку к экзамену перекочевывала в карманы университетских чиновников и даже преподавателей. Были найдены и косвенные подтверждения этой версии. Прокурор Иван Томашевский рассказывал на процессе:

"Относительно экзаменов в Харьковском университете в нашем распоряжении имеются письма, отобранные при обысках и приобщенные к делу: 4 письма Шварца, того самого Шварца, который проводил дантистических учеников через университетский экзамен в Харькове. В одном из этих писем Шварц, находившийся в постоянной деловой переписке с Позняковым, пишет последнему буквально следующее: "Я хорошо знаком с секретарем совета Харьковского университета"; далее из письма видно, что секретарь этот удовлетворил несколько просьб Шварца и, между прочим, принимал прошения без приложения документов, принимал от него прошения в то время, когда университет закрыт и когда бумаги не принимались "ни от кого"".

Как доказало следствие, очень скоро компаньоны поставили дело на поток. Ратнер, Бригадир, Поздняков и Дубсон искали и находили клиентуру, руководители смоленской медицины штамповали подложные документы, а вхожие в университеты дантисты обеспечивали успешное прохождение экзаменов. В Киеве его ежегодно сдавали около 30 человек, а в Харькове в общей сложности получили удостоверения дантистов около полутора сотен липовых стажеров. И это при том, что некоторые кандидаты перепугались и не стали сдавать экзамены, а у других отпала нужда в получении статуса дантистов. Однако лишь один из них потребовал и получил затраченные деньги обратно. Также лишь в одном случае команда сделала скидку. Один из кандидатов стал жертвой погрома, и больше с него денег не брали.

Как только сообщения об афере и арестах в Смоленске и Киеве появились в газетах, получатели фальшивых бумаг начали являться в полицейские участки и каяться в содеянном. В общей сложности их оказалось более 300 человек, и справиться с такой массой виновных и не меньшим количеством свидетелей оказалось совсем непросто. Следствие тянулось до осени 1912 года, когда дело наконец-то было передано в суд.

Все газеты страны кричали о процессе века. Такого количества обвиняемых залы судов не видели уже давно.

"Сегодня Екатерининский зал здания московских судебных установлений представлял собою небывалую картину,- сообщало "Новое время".- Около 300 евреев, собранных с разных концов России, преимущественно из Юго-Западного края, заняли почти все громадное помещение зала. Это - подсудимые дантисты, обвиняемые в приобретении звания зубных врачей путем подложных документов. Характерны фамилии опрашиваемых: Гершзон, Фейгин, Этель, Блох, Шапир, Компанейц, Песенник, Пильщик и даже Ливер. Защита явилась в чрезвычайном обилии. Их приблизительно человек 70".

Прокурор резко возражал против того, чтобы делу придавали политическую окраску, хотя сам постоянно нажимал на национальность подавляющего большинства подсудимых:

"Люди этого племени имеют склонность к некоторым профессиям, и в том числе к зубоврачебному искусству. Если бы подсчитать процент евреев, достигших этого звания вполне легально, то процент этот оказался бы весьма внушительным. Придавать этому процессу значение какого-то "еврейского" дела я считал бы совершенно произвольным".

Те из обвиняемых, которые не успели скрыться за границу или предоставить справки о нежданно случившемся безумии, рассказывали о своей тяжелой жизни и о том, как им хотелось приобрести интеллигентную профессию. В качестве смягчающих обстоятельств указывали на многочисленных детей или больных родственников. Но подавляющее большинство ставших и не ставших дантистами утверждали, что их охватило какое-то наваждение, когда они беседовали с Ратнером, Дубсоном или их агентами, искавшими потенциальных клиентов. Они вполне логично и обоснованно доказывали, что, имея уже право на свободный выбор места жительства, совершенно не нуждались в статусе дантиста.

Обвиняемый купец Слонимский, например, сообщил, что по собственному статусу имел право на жительство в центральных губерниях и зарабатывал, видимо, больше любого дантиста. Мало того, те из них, кто попробовал трудиться по новой специальности, убеждались, что значительно теряли в доходах.

Те немногие, кто все-таки ввязался в дело, чтобы выбраться из-за черты оседлости, также не могли понять, зачем выбрали настолько дорогой и скользкий путь, или рассказывали, что встали на него после того, как впали в отчаяние. К примеру, оперный певец М. Пумпянский говорил:

"В 1900 году я поехал на 5 лет в Милан: 4 года я там учился пению, а потом был на сцене. Потом приехал в Россию, в Ковно, повидаться с родными. Я хотел в России попробовать свои силы, но не имел права жительства. Вскоре я получил от одного купца право жительства на 9 месяцев и приехал в Москву, здесь я экзаменовался в консерваторию и подал прошение градоначальнику о праве жительства. Градоначальник мне отказал, я поступить на сцену не мог, тут я услышал обо всей этой истории со свидетельствами и прибег к этому средству".

А часовщик и ювелир Найман рассказывал, что пошел на сговор только ради получения статуса, чтобы открыть дорогу в солидное общество детям. Известный преподаватель вокала Векслер получил липовые документы по бартеру -- в обмен на занятия с учившимся пению дантистом. А некая госпожа Эмануэль доказывала, что получила настоящую практику и опыт работы, находясь за границей.

У всех 298 обвиняемых, включая смоленское медицинское начальство, нашлись оправдательные мотивы. Например, о Рутковском-старшем его подельники и адвокаты говорили, что он впал в религиозный экстаз. Но это вряд ли могло объяснить найденные у него счета и облигации на десятки тысяч рублей, которые ни в коей мере не соответствовали его официальным доходам.

Когда же к декабрю 1908 года все обвиняемые и свидетели были допрошены, наступила очередь прокурора и адвокатов.

Обвинитель камергер Томашевский упирал на то, что любой закон, плох он или хорош, нужно исполнять, а не искать пути его обхода. А самый красноречивый из адвокатов Николай Муравьев оправдывал всех обвиняемых, включая чиновников-взяточников, рассказывая о том, что в такой стране, как Россия, ничего не может происходить иначе. Главной же причиной происшедшего он справедливо называл существование черты оседлости, говоря: "Я, русский, могу позволить себе роскошь основательно изучить и знать только одно ремесло и им одним кормиться.

Еврей должен знать их тридцать. Он должен знать их возможно больше, чтобы отнимут одно -- заняться другим и, занимаясь этим другим, устоять в жестокой конкуренции, в борьбе за жизнь, которую поведут с ним на смерть его вынужденные собратья по профессии".

Выступления адвокатов заняли множество дней. Но нужно признать, что они тратили свое красноречие абсолютно напрасно. Суд и без того оказался крайне гуманным к обвиняемым. Всех, кто имел опыт работы дантистами и сдавал университетские экзамены без помощи Ратнера и компании, не только оправдали, но и не лишили права заниматься врачеванием зубов. Большинство же обвиняемых отделались лишением звания дантиста и прилагаемых к нему прав и незначительными сроками заключения, уменьшенными вдвое по монаршей милости.

Естественно, больше всех пострадали взяточники-врачи и дантисты-организаторы бизнеса. Но и они отделались годичным заключением в крепости.

Основной сюрприз ждал их впереди. Рутковского-младшего и Коврейна снова отправили в суд, но уже по делу о содействии в уклонении от армейской службы. Коврейн нового суда не пережил, а Рутковскому-младшему благодаря амнистии по случаю 300-летия дома Романовых дали всего год арестантских рот. А вот канцеляристы, участвовавшие в призывной афере, получили по восемь лет каторги.

В зале суда

Из документов Льва Хаселева

1913, 6 апреля

Залоговая крепость

Нотариус Константин Иванович Колоков

Мещанка Рухля Герцовна Глик и зубной врач Леви Шломович Хаселев

Свидетели Дувид Янкелевич Кац,Мордко Зельман, Сруль Гершкович Мадер

Глик заняла у Хаселева 8 400 рублей сроком на 6 месяцев

Заложено недвижимое имущество состоящее в первой части г.Проскурова по Александровской улице в границах с севера Александровская улица –семь сажен два аршина и два вершка,и с противоположной стороны с юга шесть сажен и в длину с обеих сторон по двадцать девять сажен а всего стосемьдесят девять кВ.сажен с имеющимся на этой земле двухэтажым кирпичным домом,сараем,погребом,ледником и др. строениями

С севера Александровская улица,с запада усадьба Винокура с юга земля Хаселева,с востока усадьба быв.Якубовского а ныне Хаселева

….все досталось Рухле Герцовне Глик покупкой от Леви Хаселева купчей крепости 5 апреля 1913 года.

1913. 20 апреля

Московский нотариус Платон Памфилович Иванов Театральная площадь дом 5

Зубной врач Леви(Лейба) Шлиомович Хаселев и дантист Леонид Степанович Хасилев,живущие в Москве второго участка яузской части по Покровской улице дом № 53.

Паспорт Хаселеву выдан Проскуровским уездным полицейским управлением Подольской губернии 21 августа 1910 года сроком на 5 лет за № 168

В Российской империи паспортов не существовало. Паспорта оформлялись лишь для заграничных поездок, и только временные – сроком на 5 лет.

Как получить паспорт еврею

О видахъ на жительство для евреевъ.

67. Впредь до пересмотра дѣйствующихъ о евреяхъ узаконенiй, постановленiя, изложенныя въ предшедшихъ статьяхъ примѣняются къ евреямъ, съ соблюденiемъ слѣдующихъ правилъ (ст. 68-75). 1894 Iюн. 3 (10709) мн. Гос. Сов.,

68. Относительно постояннаго или временнаго пребыванiя евреевъ какъ въ чертѣ ихъ осѣдлости, такъ и внѣ оной, соблюдаются правила, при семъ приложенныя, а также особыя по сему предмету узаконенiя. Тамъ же, ст. 1.

70. Въ видахъ на жительство евреевъ какъ грамотныхъ, такъ и неграмотныхъ, обязательно означаются ихъ примѣты. Тамъ же, ст. 3.

71. Виды на жительство выдаются евреямъ въ чертѣ ихъ осѣдлости съ надписью о томъ, что виды сiи дѣйствительны единственно въ тѣхъ, расположенныхъ въ означенной чертѣ, мѣстахъ, гдѣ владѣльцамъ видовъ разрѣшается временное пребыванiе или постоянное жительство. Тамъ же,ст. 4.

72. Евреи, пользующiеся по закону правомъ временнаго пребыванiя внѣ черты ихъ осѣдлости, какъ по прiѣздѣ въ мѣстности, внѣ сей черты находящiяся, такъ и при всякой перемѣнѣ въ этихъ мѣстностяхъ мѣста жительства или видовъ на жительство, обязаны предъявлять полицiи, независимо отъ своего вида на жительство (ст. 71), также и надлежащiе документы, удостовѣряющiе ихъ право на жительство въ данной мѣстности. Тамъ же, ст. 5.

73. Мѣстная полицiя, удостовѣрившись изъ представленныхъ документовъ(ст.72), что прибывшiй еврей пользуется по закону правомъ отлучаться изъ черты осѣдлости и удовлетворяетъ прочимъ, постановленнымъ закономъ, условiямъ для постояннаго или временнаго пребыванiя внѣпредѣловъ этой черты, выдаетъ ему особый въ удостовѣренiе сего права билетъ, съ означенiемъ, въ подлежащихъ случаяхъ, дозволеннаго по закону срока пребыванiя въ данной мѣстности. Билетъ этотъ за печатью пришнуровывается къ узаконенному виду. Тамъ же, ст. 6.

75. Содержащiяся въ статьяхъ 71-74 правила не распространяются на евреевъ, пользующихся по закону правомъ повсемѣстнаго въ Имперiи жительства. Полицейскiя власти губернiй, не входящихъ въ черту осѣдлости евреевъ, обязаны, однако, въ каждомъ случаѣ предъявленiя имъ видовъ на жительство такихъ евреевъ, удостовѣряться въ правѣ послѣднихъ проживать въ той мѣстности, куда они прибыли. 1894 Iюн. 3 (10709) мн. Гос. Сов., V, ст. 8.

Приложенiе къ статьѣ 64.

Форма паспорта.

П А С П О Р Т Ъ .

Выданъ (такимъ-то установленiемъ).

Вѣроисповѣданiе:

Время рожденiя или возрастъ:

Родъ занятiй:

Состоитъ-ли или состоялъ-ли въ бракѣ:

Находятся при немъ:

Отношенiе къ отбыванiю Предъявитель . . . . . . сего воинской повинности: губ., уѣзда. N 000

Подпись: (имя, отчество и фамилiя) уволенъ въ разные города

При неграмотности предъявителя и селенiя Россiйской Имперiи обозначаются его примѣты: отъ нижеписаннаго числа по года.

Ростъ:

Данъ съ приложенiемъ печати, года дня.

Цвѣтъ волосъ:

Подпись лица, выдавшаго паспортъ:

Печатъ установленiя, изъ коего

Особыя примѣты: паспортъ выданъ.

Отсрочка. Безплатно.

Выдана (такимъ-то установленiемъ).

N 000

Дѣйствiе сего паспорта отсрочено на , т.е. до года,

Подпись лица, выдавшаго отсрочку:

Печать установленiя, изъ коего отсрочка выдана.

1898 Апр. 20 (15282) II, ст. 59, прил.13.

Евреи, имѣющiе дипломы на ученыя степени доктора медицины и хирургiи, или доктора медицины, а равно дипломы на ученыя степени доктора, магистра или кандидата по другимъ факультетамъ Университета, могутъ имѣть постоянное пребыванiе во всѣхъ губернiяхъ и областяхъ Имперiи, для занятiя торговлею или промышленностью. Лица сiи, а также евреи-врачи, принятые на службу на основанiяхъ, изложенныхъ въ Уставѣ о Службѣ по опредѣленiю отъ правительства и особыхъ по сему предмету узаконенiяхъ, во время пребыванiя внѣ мѣстъ, назначенныхъ для постоянной осѣдлости евреевъ, могутъ имѣть при себѣ, кромѣ членовъ своего семейства, домашнихъ слугъ изъ своихъ единовѣрцевъ, но не болѣе двухъ, тѣ же изъ нихъ, которые запишутся въ купцы второй гильдiи, могутъ, сверхъ того, имѣть еще одного приказчика, или конторщика, изъ своихъ единовѣрцевъ же, съ тѣмъ, чтобы сiи приказчики или конторщики и домашнiе слуги не были употребляемы къ управленiю или наблюденiю за подрядами, взятыми евреями-купцами во внутреннихъ губернiяхъ. 1861 Ноябр. 27 (37634) I, ст. 1; 1865 Февр. 9 (41779) пол.; Мая 10 (42079); 1866 Мая 16 (43308); 1867 Янв. 30 (44195).

Примѣчанiе 1. Въ 1879 году Высочайше повелѣно предоставить право повсемѣстнаго жительства въ Имперiи также слѣдующимъ евреямъ: 1) кончившимъ курсъ въ высшихъ учебныхъ заведенiяхъ, въ томъ числѣ и медицинскихъ; 2) аптекарскимъ помощникамъ, дантистамъ, фельдшерамъ и повивальнымъ бабкамъ, и 3) изучающимъ фармацiю, фельдшерское и повивальное искусства. 1879 Янв. 19 (59236).

Примѣчанiе 2 Изложенное въ пунктѣ 3 примѣчанiя 1 къ сей (13) статьѣ правило, предоставляющее право повсемѣстнаго въ Имперiи жительства евреямъ, изучающимъ фармацiю, фельдшерское и повивальное искусства, не распространяется на городъ Москву и Московскую губернiю.1897 Ноябр. 13 (14631) Выс.пов.

Полная ликвидация черты оседлости в России произошла после Февральской революции 1917 г. 20 марта 1917 г

… Хаселев занял 20 000 рублей на один год под залог недвижимого имущества состоящей в первой части города Проскурова по Александровской улице заключающейся в четырех одноэтажных домах и которых один кирпичный,остальные деревянные со всеми другими строениями,службами обзаведениями и землей под ними,двором и огородом.

Мерою же земли за длину 124 аршина,а в ширину 36 аршин…..из этого количества было продано по купчей крепости 9 апреля 1913 года,по правой стороне участка от Александровской улицы 2,36 кв. саж. (остальное поступает в залог)….

…с севера Александровская улица, с востока усадьба Войчмана и Шполинского,с юга усадьба Оксмана и с запада усадьба Глик.

Означенное имение досталось Хаселеву от дворянина доктора медицины Станислава Вильгельмовича Якубовского по купчей крепости 6 февраля 1913 года

Итак Лев Хаселев в 1913 году уезжает всесте с семьей в Америку.Пожалуй на этом можно было бы и закончить повествование,если бы не одно обстоятельство…

…не хватало хорошего окончания.А оно постоянно находилось перед глазами.При наборе в поисковике слова Проскуров в 20 ссылок из 100 давалась ссылка на произведение писателей Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Одноэтажная Америка»…

«Одноэтажная Америка»

Перед отъездом из Москвы мы набрали множество рекомендательных писем.Нам объяснили,что Америка-это страна рекомендательных писем.Без них там не повернешься.Знакомые американцы,которых мы обходили перед отъездом,сразу молча садились за свои машинки и принимались выстукивать: «Дорогой сэр,мои друзья,которых я рекомендую Вашему вниманию…»

Нас одолела жадность.Хотя чемоданы уже раздувались от писем,нам все казалось мало.Мы вспомнили что Эйзенштейн когда-то был в Америке,и поехали к нему в Полыниху.Эйзенштейн жил в большой квартире среди панакадил и громадных мексиканских шляп.В его рабочей комнате стояли хороший рояль и детский скелетик под стеклянным колпаком.Под такими колпаками в приемных известных врачей стоят бронзовые часы.

Эйзенштейн встретил нас в зеленой полосатой пижаме.Целый вечер он писал письма,рассказывал про Америку,смотрел на нас детскими лучезарными глазами и угощал вареньем.Через неделю тяжелого труда мы стали обладателями писем,адресованных губернаторам,актерам,редакторам,сенаторам,женщине-фотографу и просто хорошим людям.В том числе негритянскому пастору и зубному врачу,выходцу из Проскурова.

…разыгралось воображение,и вот что получилось в результате:

… у Сергея Эйзенштейна ,когда он работал в Голливуде,заболели зубы,и он злой и раздраженный вышел в коридор студии из аппаратной где он монтировал свой кинофильм. И надо же такому случиться,что ему навстречу шла улыбающаяся молодая киноактриса Джоан Кроуфорд.

Увидев расстроеного Эйзенштейна Джоан участливо спросила может ли она чем-то помочь.И Сергей Эйзенштейн сразу проникшийся доверием к Джоан поведал,что у него болят зубы,но он всегда боялся ходить к зубному врачу.

Выслушав молодого человека Джоан вновь лучезарно улыбнулась,и сказала что совсем недавно она тоже жудко страдала от зубной боли,но у них на киностудии работает прекрасный зубной врач,к которому можно попасть только по записи или знакомству, т.к. это действительно хороший врач.

Джоан сказала ,что врач быстро вылечил больной зуб и теперь она также улыбается как и до болезни.Эйзенштейн по протекции Джоан Кроуфорд попал к этому врачу,и потом, вернувшись обратно в Советский Союз, всем знакомым едущим в Америку настоятельно рекомендовал лечить зубы только у голливудского врача Льва Хаселева или его детей…

А по вашему кто еще мог быть зубным врачем, выходцем из Проскурова как не Лев Соломонович Хаселев…

Сергей Эйзенштейн в Америке. Скоро у него заболят зубы…

Американская киноактриса Джоан Кроуфорд. У нее уже все хорошо…

В кабинете голливудского зубного врача

У Ильи Ильфа и Евгения Петрова во время путешествия по Америке зубы не заболели,а жаль.Жаль, потому что писатели так и не познакомились с Львом Хаселевым,и мы с вами лишились их романа о жизни первого дантиста города Проскурова Льва Шлиомовича Хаселева…

Личная подпись Льва Хаселева 10 октября 1898 года

Дом Льва Хаселева в Поскурове (Хмельницком)

В 1898 году дантист Л. Хаселев завершил строительство двухэтажного дома на центральной улице Александровской (ныне - Проскуровская, 6)

На первом этаже он оборудовал лучший на то время в городе стоматкабинет, на втором устроил собственную квартиру, а другую часть дома сдавал квартиросъемщикам.

В память о первом дантисте города на старинном доме над левым угловым окном второго этажа сохранился лишь лепной рельефный вензель в виде переплетенных букв «Л.Х» (инициалы Льва Хаселева) и дата постройки дома «1898».